«Не выдержат одни — выдержат другие»
Если хочешь пережить смену, нужно переодеться. Майка, шорты и легкая обувь. Принтеры при работе раскаляются до 200 градусов, комната прогревается до 40 — ощущения, как в сауне. На полу лежит комнатный вентилятор, который перегоняет горячий воздух в помещении. Летом начальство поставило заборник воздуха с улицы. Жара в комнате стала разбавляться уличной. Во время печати запрещено открывать окна, так как при сильном сквозняке часть механизмов может выйти из строя, а попавшая влага будет разрывать филамент [пластиковая нить, расходный материал используемый для 3D- печати — ЛБ] изнутри. Однако мощные кондиционеры начальство не закупает — использует менее эффективные, но дешевые аналоги.
На кафельном полу громоздятся друг на друге гудящие принтеры. На 25 квадратных метров приходится не меньше 30 устройств. Свободное место заставлено коробками для готовых изделий. В самом большом помещении работают 50 принтеров. Его сотрудники любят меньше всего: приходится все время перезапускать печать и времени на отдых практически не остается. Слышно, как движутся внутренние механизмы, отрабатывают положенные часы, чтобы издать пиликающий звук в конце — печать закончена, заберите готовую деталь, поставьте новый файл. От монотонного звука работы устройств начинает болеть голова. Единственное спасение — наушники, либо другие люди, с которыми можно поговорить, чтобы хоть как-то отвлечься. В комнатах пахнет раскаленным металлом, жженым пластиком и потом. С кухни тянет протухшей едой после дневной смены.
Не все выдерживают на такой работе. У некоторых сильно поднимается давление, идет кровь из носа. С ними спокойно прощаются — проблем с желающими заработать нет, еще и места на смену не достанется.
Лиза
По окончании школы Лиза дважды поступала в вуз и вскоре бросала учебу: «Я была из тех детей, которые не готовы учиться, у которых юношеские гормоны». В 19 лет она съехалась с парнем и начала работать. Деньги нужны были на самое базовое, чтобы «можно было не ходить по магазину, выискивая красные и желтые ценники со скидками». К своим 26 годам она успела поработать на холодных звонках, проводила процедуры электроэпиляции на дому, организовывала ролевые настольные игры, занималась и детейлингом в автосервисе, и приемом вещей в ломбарде.
В декабре 2024 года Лиза устроилась оператором 3D-печати: «Искала работу с минимумом общения. Мой парень работал в ночную смену, и я тоже искала такой график, чтобы хоть как-то с ним пересекаться. Еще у меня был свой принтер, так что думала почерпнуть там полезную информацию».
В ее обязанности входило отслеживание процесса печати и мелкий ремонт принтеров при необходимости. За дневную 12-часовую смену платили 3000 рублей, за ночную — на тысячу больше. Лиза рассказывает, что ночью в основном выходят те, кому сильно нужны деньги, а тема 3D не особенно интересна. Среди них фрилансеры, танцоры, педагоги, тату-мастера. Как говорила ее бывшая коллега, в одном помещении одновременно работают люди, которые «увлекаются историей, и те, кто знают о наркотиках больше, чем следует».
Ревет, горит, пиликает
За каждой комнатой на смене был закреплен один человек. «Если повезет и попадешь в ту, где одна деталь печатается 6 часов — успеешь передохнуть», — рассказывает Лиза. Самые плохие дни, когда дежуришь в комнате с коротким циклом печати в один час. Нужно постоянно переходить от одного принтера к другому и запускать их заново.
Во время перерывов — Лиза стала устраивать их себе каждый час, когда условия работы стали ухудшаться — успеваешь покурить, сходить в туалет или быстро перекусить. Те, кто берут с собой полноценный обед, едят на стульях рядом с работающими принтерами, чтобы успеть их быстро перезапустить.
Вскоре Лиза подстроилась под ночной образ жизни: брала на смену батончики, которые можно быстро съесть, изменила режим дня. Некоторые засыпали на смене, но для нее работа оператором больше похожа на пребывание в толпе: «Ты понимаешь, что не дома, не в спокойной обстановке. 3D-ферма — это как мини-завод». Был случай, когда один принтер сломался, но продолжал работать. Скрежет металла был похож на рев, и так продолжалось всю смену. «Это не тот звук, который убаюкивает», — говорит сотрудница.
Проблема с отдыхом — не единственная на ферме. Печать ведется на домашних дешевых принтерах, которые не рассчитаны на круглосуточное использование. Цена такой модели на маркетплейсах составляет около 45 000 рублей, в то время, как цены на промышленные принтеры начинаются от 100 000 рублей. Их максимально загоняют, а после покупают новые вместо того, чтобы качественно починить. «На примере автомобиля, у которого стерлись колеса и подвеска в печальном состоянии, они берут и меняют только колеса на машине, а подвеску нет, потому что выйдет дороже и машина будет простаивать, вместо езды», — объясняет Лиза. На частые поломки также влияет слишком большой нагрев комнаты.
Сейчас на ферме появился «чинщик» — мастер по ремонту, но на количестве поломок это сильно не сказалось. Один из действующих сотрудников фермы рассказывал о случае возгорания принтера после короткого замыкания. При этом количество принтеров увеличивается: с апреля оно выросло в два раза, и теперь в шести комнатах располагается 480 устройств. Их работу на смене обслуживают пять человек.
Лампочки для отелей
Всего на ферме печатают четыре вида пластиковых деталей: канопу, шпулю, крепежи и салазки. Внешне они напоминают черные фигурки разных геометрических форм: полые трубки, арки, небольшие квадраты. На некоторых из них есть отверстия для креплений. Вначале всем работникам показывают идеально напечатанную деталь, чтобы они запомнили внешний вид и могли впоследствии отделять брак. Для чего эти детали — не говорят. Под конец смены всю продукцию пересчитывают и раскладывают по коробкам, которые увозит начальник.
Эту 3D-ферму, по словам Лизы, основали двое мужчин. Они нашли заказчика, который запросил большой объем деталей, и открыли свою мини-ферму. Когда оба руководителя устали лично приходить и перезапускать принтеры, начали нанимать для этого людей. Лиза была одной из первых сотрудниц. Официального трудоустройства не было, но зарплату платили вовремя. С расширением штата зарплата стала приходить с опозданием. В какой-то момент у начальства возникли проблемы с налоговой. Проверяющим показалось странным, что на такой большой площади официально работают только двое. Одному из начальников заблокировали счета — они стали переводить деньги с другого счета и потребовали, чтобы все работники оформили самозанятость.
Бывшие коллеги Лизы вспоминают, что уже на этапе трудоустройства начальство обозначило, что работа ведется для одного заказчика, поэтому печатают одно и то же. Большую часть сотрудников вопрос назначения продукции не волновал: «Что именно печатают, они не говорили. По сути, нам не особо интересно было — деньги платят, все замечательно». Тем, кто все-таки интересовался, руководство говорило, что детали идут на лампочки для отелей.
На вопрос, обсуждала ли она с коллегами, куда могут идти детали, Лиза уклончиво отвечает: «Это не то, что надо разглашать». Но подтверждает, что заказ может идти на СВО: «Когда ты понимаешь, для чего детали и относишься к этому отрицательно, то начинаешь работать по принципу: „А, бракованные детали, ну ладно, не будем выбрасывать“. Печать спустя рукава помогает совести — меньше пойдет, значит».
В первый раз Лиза решается на разговор с журналистом ЛБ через несколько дней после увольнения. Только после ухода она узнала об ужесточении дисциплины. Дело в том, что работники засыпали во время смены и долго перезапускали принтеры, те в итоге простаивали и план по объемам выпуска не выполнялся. Поэтому теперь по ночам менеджер приезжает на ферму, чтобы проверить подчиненных и оштрафовать за нарушения — так он обеспечивает бесперебойность печати.
Лиза говорит, что впервые задумалась об уходе уже через три месяца работы, но осталась из-за денег, а ушла только после того, как не получила долгожданное повышение до старшего помощника. На смене он выполняет функцию надзирателя: смотрит за работой принтеров во всех комнатах и следит за дисциплиной. Тогда Лиза не знала, что он получает за смену всего на 500 рублей больше рядовых сотрудников. Другая причина ухода — страх, что, когда все закончится, руководство исчезнет, не рассчитавшись. В том, что этот крупный заказчик в один момент уйдет, Лиза уверена. Потом нужно будет либо искать нового, такого же масштабного, либо распродавать принтеры и увольнять людей. При этом бывшая работница отмечает, что многие решили продолжать работать до последнего: «Большая часть там действительно из-за денег».
«Таких в природе не существует, а нам надо»
После ухода Лиза пошла на обучение к одному из бывших коллег. Он начал свое дело в области более сложных аддитивных технологий. Технически эта сфера сложнее обычной 3D-печати, поскольку требует более глубоких знаний и навыков, но и возможности для создания сложных геометрических форм у «аддитивки» выше. При изменении механического устройства и программного кода принтер получает возможности для более сложной печати. Пока Лизу допустили только до механической замены деталей. Она учится и одновременно выполняет несложные заказы по 3D-печати.
Поскольку приобрести принтер становится дешевле, а освоить его достаточно легко, на рынке появляется много новых 3D-ферм. Новый начальник Лизы рассказывает, что они открываются чуть ли не каждый день: «Развернуть большую ферму можно за неделю. Сотрудники — студенты, не особо понимающие ребята, которые готовы трудиться за мало денег. Если работать конкретно под СВО, там довольно большие суммы».
Он отмечает, что этим занимаются не столько организации, сколько любители, у которых сын, брат, муж на СВО и при этом есть свой 3D-принтер. Они могут им помочь, печатая необходимое оборудование дома. В интернете лежат нужные схемы, либо люди выкладывают объявление на Авито, по которому им скидывают модельку, а они печатают. Корпуса дронов, оснастка, дополнительные обвесы на танки, на автомобили, на разгрузку — все, что можно напечатать.
При этом большая часть ферм также быстро закрывается. По мнению руководителя, причина кроется в том, что люди видят легкие деньги — печатай модель, снимай ее, ставь заново — но не разбираются в бизнесе, не могут рассчитать потребление электроэнергии в помещении, найти поставщиков пластика и прочее.
Начальник Лизы сам делал чехлы для прицела и увеличителя по заказу Минобороны. Сказали: «Таких в природе не существует, а нам надо». Он снял размеры и смоделировал — теперь чехлы существуют, и их печатают на военном производстве. В каких количествах, ему неизвестно. Сумму контракта он разглашать не стал.
Некоторые могут, наоборот, печатать по готовому эскизу, не зная, что это: так было на предыдущем месте работы Лизы. Заказчик предоставлял схемы деталей и платил за отпечатанные граммы. Официально называли расценку 5 рублей/грамм. У частных фирм цены за грамм выше — от семи рублей за самые простые изделия. В среднем за месяц на ферме печатали около трех тонн деталей, что в денежном эквиваленте составляет 15 миллионов рублей. Однако, по подсчетам Лизы, этой суммы не должно было хватать на выплату заработной платы сотрудникам.
Больше ферм
Осенью Лиза в третий раз устроилась на новую 3D-ферму, но долго там не продержалась: дали знать о себе старые проблемы со спиной. На новой работе она уже подписывала соглашение о конфиденциальности, поэтому говорит только, что физическая нагрузка там была выше, но платили больше.
Лиза продолжает учиться аддитивным технологиям: «Эта сфера — как один курс, в котором еще много-много дополнительных подкурсов. Скорее всего, я останусь здесь, пока не будет результата». Она поясняет, что хочет стать «кем-то». Не поверхностной, как бывает. Лиза все еще ищет подработку в 3D.
На популярных агрегаторах с вакансиями по запросу «оператор 3D-принтера» в ноябре 2025 года в Санкт-Петербурге есть предложения работы на производстве медицинских, строительных, интерьерных, сувенирных товаров. Мы не нашли ни одного объявления, где назначение продукции не было бы указано.
В сентябре по тому же запросу были открыты три вакансии по Санкт-Петербургу, описание которых напоминало опыт Лизы. Две вакансии из трех были выложены частным лицом без указания названия компании. Нигде не требовалось специфических навыков — достаточно уметь пользоваться ПК на любительском уровне. Рассматривали и студентов, и пенсионеров. В одном объявлении уточняли, что принимают на работу мужчин и женщин только с традиционной ориентацией.
В обязанности входил контроль работы 3D-принтеров и их минимальное обслуживание. Две вакансии предлагали стандартную пятидневку, на третьей были на выбор дневные и ночные смены. Зарплата — от 75 000 рублей. Назначение деталей указано не было , только в одном объявлении в сфере деятельности компании выбрано «производство непродовольственных потребительских товаров». Сейчас эти вакансии закрыты. Подсчитать реальное число подобных организаций по городу — сложно, поскольку за фразой «выполняем любые заказы» может скрываться все что угодно.
Вакансия на бывшее место работы Лизы тоже перенесена в архив. Мы связались с действующими операторами этой 3D-фермы. Места на смены забиты на месяц вперед.
